Установив таможенную пошлину на импорт стали на территории США в размере 30%, президент Буш тем самым оказал нам, – России и Европе, – несомненную услугу. Конечно, от этого пострадает наше производство стали, но этот запуск американской торпеды по Всемирной торговой организации рассеивает все иллюзии, которые мы еще могли бы питать. Итак, давайте посмотрим в лицо реальности: мы сейчас находимся в ситуации системного кризиса всей международной монетарной и финансовой системы, финансового рака в его последней стадии, с явными военными, полицейскими и идеологическими метастазами.

В такой ситуации, как сказал однажды Шарль де Голль, российско-европейский союз вытекает из самой сути вещей. Не для того чтобы просто противостоять США, – что было бы бессмысленно, и ни в коем случае не для того чтобы склониться перед ними, – но для того чтобы совместно выработать альтернативную политику.

Наши цели должны быть гораздо шире, если мы хотим достойно преодолеть этот кризис. Действительно, сам по себе союз России и Европы ни к чему не приведет; чтобы стать решающей силой, он должен, с одной стороны, включить в себя Евразию и Центральную Азию, с другой же стороны, необходимо нечто выходящее за рамки просто анти-американизма, необходимо достаточное давление на американское правительство с целью изменения его политики. Мы должны помочь силам, в США, противостоящим диктатуре финансовой олигархии и родственных ей военных кругов. Это силы, выступающие за физическую экономику; вместе с Линдоном Ларушем они защищают труд и материальное производство от посягательств финансовой и военной олигархии.

Таким образом, нам необходимо одержать две победы: одну над самими собой в определении условий нашего союза, вторую же перед лицом американской финансовой олигархии путем установления моста с американскими партнерами, которые действительно стремятся к миру, основанному на «взаимном развитии», а не «новом американском империализме», о котором говорится в мартовском (2002 г.) выпуске «Форин Афферс» (Foreign Affairs).

Вторая проблема состоит в объемах ежедневного движения валют на обменных рынках и рынках операций с ценными бумагами – эта цифра составляет четыре триллиона долларов в день. Что составляет ежедневно 10% ежегодного мирового производства. Этот процесс ускоряется, и бумажная гора растет исключительно за счет жульничества.

На Уолл-Стрит это жульничество со всей очевидностью проявилось в делах Энрон и Глобал Кроссинг. Энрон, седьмая по величине американская компания, которую (положительно) рекомендовали все (или почти все) биржевые аналитики, потерпела крах, разрушая при этом репутацию всей Уолл-Стрит. Оказалось, что эта компания, финансировавшая 76 американских сенаторов-республиканцев и демократов, имевшая тесные связи с семейством Буш и министром юстиции Джоном Эшкрофтом, представляла собой не более чем замок на песке, держащийся только на связях с властью. И одна из пяти крупнейших аудиторских компаний в мире – Андерсен (Arthur Andersen LLP) покрыла все жульничества Энрон, т.к. занималась одновременно аудитом и консультациями. В момент краха она посоветовала сжечь все компрометирующие бумаги Энрон, на чем они и были схвачены с поличным.

Это означает, что американские власти более не способны скрывать от общественности свои промахи. Секрет Полишинеля западных бирж, а не только американской, состоит в том, что в наиболее спекулятивных и «рентабельных» финансовых секторах существуют десятки мелких и крупных энронов, способных лопнуть в любой момент. Лишь благодаря махинациям мафиозных бухгалтеров эти биржи удерживаются от падения, но чем больше финансовых средств закачивается в систему без ее переориентации, тем ужаснее будет ее крах. Случаи же Аргентины, Турции, а, в скором времени и Японии, являют симптомы общего кризиса, а не просто частные случаи.

В таких условиях США не могут более являться главным потребителем в мире (блокирование импорта стали демонстрирует это бессилие), а Япония, с другой стороны, учитывая ее ужасный банковский кризис и общие проблемы с задолженностями, уже не может быть кредитором в последней инстанции. В состоянии кризиса монетаристские методы (понижение процентной ставки) Алана Гринспена неспособны реально улучшить положение финансовых рынков, а чисто финансовые методы олигархии не могут поддерживать к ним доверие.

«События 11» сентября были спровоцированы определенной частью американской олигархией, которая и воспользовалась их результатами вместе с военными экстремистами в целях установления в мире военно-полицейского порядка. И, как заявил президент Буш в докладе конгрессу о положении страны, США берут на себя роль судьи, мирового жандарма и палача. При этом проведена «ось зла», молчаливо одобрены действия Ариэля Шарона и готовится война против Ирака. Всех противников такой «эволюции» высмеивают, издеваются, а в конце концов избивают как пьяницу-бомжа в затрапезном околотке. Французский министр иностранных дел Юбер Ведрин имел возможность испытать это на себе, когда посмел квалифицировать американскую политику как «упрощенческую» – американский госсекретарь Колин Пауэлл (имеющий, кстати, репутацию умеренного политика) назвал его жертвой галлюцинаций. Между тем, министр юстиции Джон Эшкрофт начинает дискуссию о возможности мер более жесткого давления на слишком молчаливых арестантов, – другими словами, применения чего

Все это не имело бы никакого смысла или не могло бы продолжаться без постоянного ощущения надвигающегося финансового кризиса. Традиционными монетаристскими методами бороться с ним невозможно, и англо-американская олигархия ищет спасения военными и полицейскими средствами.

Американские предложения России и Европе

В этой ситуации англо-американцы сделали России два предложения. Джордж Буш предложил участие в качестве младшего партнера в неясной и неопределенно долгой войне против терроризма, Подсластить империалистическую пилюлю должна была чеченская морковка. Тони Блэр, со своей стороны, предложил постепенную интеграцию в НАТО, – причем в тот самый момент, когда американцы Пол Вольфовиц, Ричард Пэрл, Джо Либерман и сенатор МакКейн заявили Европе на Веркюндской конференции, под Мюнхеном, что будут действовать с Европой или без нее, вместе с НАТО или без него. Так что американцы испытывают к НАТО так же мало уважения, как и к ВТО, а Блэр бесстыдно предлагает (европейцам) плохо разогретые объедки со вчерашнего стола.

Так что с точки зрения национальной независимости, мы, другая Европа, находимся отнюдь не в лучшем положении, чем вы. На финансовых рынках наши компании буквально оккупированы англо-американскими нерезидентами. Они контролируют порядка 50% французского рынка ценных бумаг и сорок крупнейших французских компаний, а на парижской бирже объем их операций составляет до двух третей. Можно говорить о невидимой оккупации и жизни в условиях постоянного шантажа.

Мы, европейцы, с точки зрения национальной независимости находимся не в лучшем положении. Мы буквально оккупированы изнутри наших компаний на биржах англо-американцами. Так, они контролируют во Франции около 50% биржевого капитала 40 наших главных компаний, их действия составляют около двух третей деятельности Парижской Биржи. Речь идет о невидимой оккупации, которая, однако, чревата ежесекундным шантажом.

Кроме того, мы по сути не имеем права голоса в НАТО, представляющее некую декорацию, уже неспособную скрывать нашу жалкую роль. Европа пребывает в беспорядке, без видения будущего и в полной зависимости от брюссельской бюрократии, уничтожающей наши общественные институты и само понятие национальных интересов.

Объединяет нас также и то, что американцы эксплуатируют наши интеллектуальные ресурсы, захватывают их и грабят, как это делали в свое время римляне с греками.

Таким образом, безусловно в наших интересах объединить усилия в противостоянии этому и выработке направлений нашего развития перед лицом системного кризиса. Однако, успех возможен лишь при наличии достаточного пространства, что означает необходимость присутствия в евроазиатской перспективе Китая, Индии, Японии и Кореи. Это то, что мы называем « евроазиатским наземным мостом », а другие именуют « новым или новыми шелковыми путями ». Речь идет о создании на базе западной Европы с движущей силой в лице Франции и Германии и России, чуткой к интересам стран Востока, настоящего евразийского комплекса, который не будет изоляционистским, или анти-западным, но будет противостоять современному американскому финансово-милитаристскому порядку. Это будет мост от Атлантики до Китайского моря, в основе которого – крупные проекты скоростного наземного транспорта, коридоры развития, позволяющие высвободить изолированные регионы и осуществлять обмен людьми и идеями.

Для финансирования подобных проектов, рассчитанных на целое поколение и более, необходимы долгосрочные государственные кредиты с низкой процентной ставкой. Однако, сегодня, в рамках Европейского Союза Маастрихтский договор и пакт о стабильности накладывают вето на такие общественные кредиты, в то время как банки имеют право выпускать деньги практически безо всяких ограничений – только бы поддержать существование финансового мыльного пузыря! Вот почему первое, что мы, европейцы, должны сделать, это отменить все подобные запреты, мешающие нашему движению вперед. Мы должны получить возможность кредитов подобных плану Маршалла для тщательно проверенных и отслеживаемых проектов, и для этого необходимо взломать этот финансовый барьер.

Новая Бреттонвудская система как
основа нашей альтернативы

Таким кредитом должен кто-то заниматься. Этими людьми не могут быть руководители центрального европейского банка, бывшие банкиры или чиновники Казначейства. Они связаны своим монетаристским мировоззрением и слишком много заботятся о своих карьерах, и они против «изменений системы» сейчас, и останутся таковыми в будущем. Необходима другая логика, та, которой обладают национальные банки, объединенные между собой и принимающие решения под контролем граждан, имеющих право голоса. Тогда будет взят курс на инвестиции в инфраструктуру (мосты, порты, железные дороги, здравоохранение, образование, НИР и ОКР), которые будут обсуждаться в системе индикативного планирования, в рамках организованных рынков, а не по закону джунглей, разрушительному для всех, кроме хищников.

Эти национальные банки могли бы быть созвучны вашему проекту создания национального банка развития. Мы можем опереться на логику промышленного развития и социальной справедливости в рамках диалога между наемными работниками и работодателями в противовес сегодняшней финансовой ренте и накоплению фиктивного капитала без всякого улучшения и преобразования природы. Но эти банки могут развиваться и выдавать кредиты только в условиях организованной системы.

Упорядочить систему можно быстро, еще до развертывания практических действий, и эта система может быть подобна той, что существовала в период от 1946 до 1964 года и была относительно эффективной. Это выражено протекционистская система с устойчивыми обменными курсами валют, даже квази-фиксированными курсами, на основе регулирования мировой торговли и финансирования долговременных проектов по развитию инфраструктуры. Именно эта система обеспечила Франции «тридцать славных лет». Невзирая на политическое неравенство, сохраняющееся в этой системе, в экономических аспектах она была удовлетворительной. Сейчас ее необходимо подправить, так как привилегированное положение доллара в прежние времена, когда Соединенные Штаты открыли миру часть своей реальной экономики, было относительно приемлемо, и напротив, такое положение совершенно неприемлемо сегодня, когда тот же доллар основывается на финансовой пирамиде из экономик стран остального мира, и США поглощают ресурсы других стран, а не делятся с ними своими.

Шарль де Голль и Жак Рюэфф в свое время ясно определили проблему, мы же должны найти ее решение.

Основная идея состоит в восстановлении управляемости – контроля обмена валют, контроля финансовых потоков, контроля торговых обменов на рынках, действующих по правилам. В то же время, необходимы основополагающие принципы, защищающие от спекулятивных рисков, позволяющие компенсировать неравные условия торговли между партнерами (дефицит платежных балансов и/или торговые обмены).

В данном случае можно себе представить на месте современного евро, основанного на чисто монетаристских принципах, а следовательно крайне уязвимого, другой евро – привязанное к золоту (но не золотой стандарт), или же евро, рассчитанный по полезным ископаемым и промышленным товарам.

Такой евро, вполне естественно, сможет работать вместе с золотым рублем, или же рублем, рассчитанным на физической основе в общей системе защиты. При таких условиях настоящей защитой евро и рубля будут долгосрочные совместные проекты: речь идет о рубле и евро, являющихся основой создания наземного евразийского моста мира путем взаимного развития.

С вашей стороны, платежный союз между бывшими странами социалистического лагеря мог бы быть аналогией нашей системе евро, для создания более стабильного и прочного союза. Он сможет функционировать лишь будучи ориентированным одновременно на восток и на запад, препятствуя любой форме имперской геополитики.

Именно таким мне видится фундамент российско-европейского сотрудничества, без всякого подтекста грабежа и доминирования, сотрудничества, ставящего крест на политике Джорджа Сороса, Джеффри Сакса или Осленда, которые навязали России то, что Сергей Глазьев с полным правом и доказательно называет политикой финансового геноцида.

Понятно, некоторые, как у нас, так и у вас, хотели бы большего прагматизма. Но они не осознают, что их усилия обречены в силу того, что решительно недооценивается факт невозможности возврата к старому экономическому и социальному порядку – мировая финансовая и монетарная система зашли слишком далеко в проектах тех, кто одержим сохранением своей власти. В США вокруг Вильяма Янделла Эллиота, так называемого южанина из Гарварда, образовалась группа империалистических утопистов, включающая Генри Киссинджера, Збигнева Бжезинского и Сэмюэла Хантингтона. Этот последний предрекает «неизбежное» «столкновение цивилизации», для противопоставления которому необходимо воспитать в США гражданина-солдата, безоговорочно подчиняющегося приказам вышестоящих и не испытывающего никаких сомнений. Их молодые коллеги, Майкл Ледин и Фрэнсис Фукуяма спекулируют на темах «универсального фашизма» и использования биотехнологий, позволяющих «разрушить человека как такового». Именно с этим монстром, каковым является данная финансово-милит

То, что мы предлагаем, не кабинетные фантазии группки технократов, но трезвый расчет, из которого мы и будем строить свой союз.

Большой риск, но и грандиозная возможность

Все, о чем я вам сейчас говорил, не слишком популярно в среде элиты моей страны и тех, кто облечен властью. Они не любят смотреть в лицо своим обязанностям, т.к. слишком заняты подсчетом сиюминутной прибыли и сокрытием факта, своей несвободы в главном. Они не желают видеть ни огромной опасности, ни грандиозных возможностей. Им не хватает «характера». Так что не ждите от них решительной инициативы, лучше повнимательнее присмотритесь к тому, что мы, госпожа Хельга Цепп-Ларуш в Германии и я во Франции, пытаемся осуществить.

К несчастью, у наших правительств нет ясного видения, как, впрочем, и у других. В основной своей массе политики, если сравнивать их с теми, что были в 60-70-х годах, сильно измельчали. Люди получает значительно худшее образование, если оценивать его в исторической перспективе. Моральный дух слаб. Они меньше думают о будущем – больше о немедленном вознаграждении. Они не думают о грядущих поколениях. Они превращаются в покорных слуг, прикованных к экранам своих телевизоров. Так что, у нас в Европе, как и повсюду, очень посредственные политики, политические партии без настоящих активистов и без видения перспективы, а также политические династии, озабоченные только тем, чтобы выжить.

Наша задача в этой ситуации – думать яснее, чем они, осознавать тот факт, что обезумевшая монетарная система рушится, и что искажение ценностей, произошедшее тридцать или сорок лет назад – свобода без ответственности – составляет трагедию, которую мы должны прекратить. Мы должны вернуться к фундаментальным ценностям физической экономики, осознавая тот факт, что деньги имеют ценность, но исключительно как средство осуществления чего-то реального, а не виртуального. Целью экономики является увеличение производственных способностей человеческого труда, улучшение интеллектуальных и материальных условий жизни, возможность участвовать в развитии и овладении новыми природными принципами.

Мы должны заставить людей вокруг нас задуматься над этими идеями, пользоваться любой возможностью убеждать. Чувство чести и гордости за свою страну, которым наделен ваш президент, является потрясающей возможностью, надо только его убедить. Мы должны разбудить у себя целое поколение, которое живет в виртуальном доме призраков, занятое игрой и завораживающими картинками. Мы должны в некотором роде заразить их удовольствием мысли, заставить задуматься молодое поколение, оно великодушно, но лишено ориентиров.

Чтобы быть прочным и долговременным, российско-европейский союз должен, помимо правильно понимаемой экономики, вернуть себе способность вести диалог, что позволит каждому делиться лучшим, что в нем есть, и расти, впитывая то лучшее, что есть в других. От Атлантики до Урала и от Атлантики до Китайского моря на заре ХХI века это и есть наша судьба. Если же мы не сплотимся, то все ужасы ХХ века, но только еще страшнее в силу их глобальности, встанут у нас на пороге.